Форум » Сhronicles » 9.02.77 Призрак [James Potter, Lily Evans] » Ответить
9.02.77 Призрак [James Potter, Lily Evans]
Remus J. Lupin: Место действия: гостиная гриффиндора, комната девочек Действующие лица: Джеймс Поттер, Лили Эванс Время действия: поздний вечер, во время собрания ПС Краткое описание ситуации: Джеймс постоянно думает о Лили и очень хочет узнать переживает ли девушка о нем, поэтому он идет в гостиную родного факультета, а потом и в ее комнату. парень никогда прежде не был там9по понятным причинам). Девушка же очень переживает и после успокаивающего разговора с подругами идет в комнату...смогут ли эти двое пообщаться?
Ответов - 19, стр:
1 2 All
Lily Evans: Разговор с подругами несколько притупил непонятное Лили сосущее чувство в груди. Девушка поднялась в спальню и, порадовавшись тому, что она все еще пуста, села на краешек кровати. Руки ее бездумно играли шнуром от тяжелых бархатных штор, пока взгляд бродил с одной детали интерьера к другой, не задерживаясь надолго ни на одной. Широкие подоконники с удобными подушками, на которых можно устроиться с книжкой в руках в один из дождливых вечеров, когда за окном бушует стихия, неистово сцепляясь с ветвями деревьев, завывая словно от бессилия, от невозможности вырвать их с корнем из ненавистной земли. Окна, сейчас уже скрытое красными, в тон всему в комнате, занавесями, на которых паутинкой вьется золотая вязь. Два секретера красного дерева, в которых девочки могли хранить письменные принадлежности. Лили вдруг порывисто поднялась на ноги и подошла к одному из них, раскрывая ящики и неаккуратно разбрасывая пергамент, перья и баночки с чернилами по полу. - Где же оно...где? - нетерпеливо бормотала она, вынимая плоские коробочки с новыми, остро очиненными перьями, которые, вызволенные из заточения веером рассыпались на начищенном паркете, издавая жалобный шелест. Лили же не замечала беспорядка, который учинила. Она наконец нашла то, что искала. В не отличающейся от остальных коробке лежало пышное павлинье перо, которое подарил ей когда-то Джеймс. Эванс прерывисто выдохнула, поднимая его к уровню глаз и поворачивая так, чтобы переменчивая окраска блеснула в ясном свете свечи. Эта находка несколько испугала ее. Нет, Лили знала, что перо лежит где-то в самом дальнем уголке секретера, но, лишь достав его на свет, поняла, что искала именно его. Это была каким-то наваждением - то, что произошло с Джеймсом причинило ей почти такую же боль, как и раны на теле Северуса. Почти - потому что затронули совсем другие струнки в ее душе. Лили не знала как относиться к этому, просто не понимала, что делать с этим неясным чувством, что начала испытывать к Джеймсу Поттеру. Оно было чем-то иным, нежели дружеское участие к любому гриффиндорцу. Вернувшись к кровати, она забралась на упругий матрас с ногами и принялась изучать цветастого монстра, поворачивая его в пальцах. Перо, словно пушистое животное, кокетливо изгибалось, так, чтобы выгоднее смотреться в отблесках пламени камина, который весело потрескивал поленьями. Чары, которые наложил на перышко Джеймс еще были живы - Лили доставала перо от силы раза два, так что они не успели выветриться. Теплая волна, прокатившая по ее телу, заставила девушку улыбнуться. Единственный день, когда она увидела в Джеймсе что-то новое, искреннее и честное, был еще свеж в воспоминаниях. И как же разительно отличался тот Джеймс, с белозубой, безумно обаятельной улыбкой, искорками в тепло-карих глазах, от того, что лежал сейчас в больничном крыле, бледный, как мел. Следующий ее вздох был более похож на всхлип, а красочное перо подернулось влажной дымкой слез, застивших глаза.
James Potter: Он не знал, зачем сюда идет. Не подглядывать, не пользоваться своим положением, проникая в женскую спальню, нет. Он не хотел удостовериться, что Лили как-то затронула его беда, и вряд ли думал с ней пообщаться. Признаться, у Джеймса кончился тот гормон в организме, который отвечал за надежду и теперь запасы походили к концу. Он пришел прощаться. Просто. На всякий случай. На этот раз ступени не складывались под его ногами в пологую горку, по которой он скатился бы вниз. Не включились никакие предупреждающие системы замка, которые не видели его совершенно так же, как и все остальные. Все остальные, кроме злейшего врага. Ирония Судьбы, не иначе. Джеймс устало хмыкнул, просачиваясь сквозь тяжелую дверь. Он не знал, что увидит внутри, не знал, что будет делать сам. И не ожидал, что застанет Лили одну, с пустым взглядом и ремешком от гардин - вместо жилетки, в которую обычно плачут, когда тяжело. - Вот так вот, Лили, - устало пробормотал Джеймс, прислоняясь плечом к косяку двери. Он впитывал, запоминал каждую ее черту, каждое лишнее движение, как будто видел в последний раз. Взгляд медленно скользил по непослушным рыжим волосам, впитывая их оттенок и блеск. Фиксировал движение тонких пальцев, которыми он начал восхищаться задолго до этого момента. - Вот так, - повторил он, опуская глаза. Сейчас он больше всего жалел, что у них была с Эванс только одна нормальная встреча. О том, что он тогда спросил - о важном, но не сказал самого важного в ответ. Это же так просто, Джеймс, кому-то в чем-то признаться. А вот теперь между вами стена, стена куда крепче непонимания и отчужденности. Резкий шум, раздавшийся вдруг в комнате, заставил парня изумленно вскинуть глаза: Лили вскочила, порывисто двигаясь, расшвыривая вещи. Как будто то, что она искала, было почти жизненно важным, тем, что достают раз за всю жизнь - в самом крайнем случае. - Мерлин, - потрясенно прошептал Поттер, когда увидел ЧТО она достала. Это перо он узнал бы и через десять лет. Только когда работаешь всем весом, всей душой, чтобы сделать кому-то приятное - запоминаешь надолго. Нет, это перо он вспомнил бы и через двадцать, и тридцать лет. - Мерлин, Лили, - он закусил губу, стараясь не слушать свое тело, не чувствовать, как щемит сердце, которого на самом деле нет. Только он мог бы еще хоть тысячу раз повторить себе эту мантру "Поттер, у тебя нет сердца", но это все равно бы не помогло: глупый орган судорожно сжимался, полный жалости, сочувствия и чего-то нового. Чего-то теплого, затопившего все существо Джеймса с головой. - Мы с тобою поедем на "А" и на "Б", посмотреть, кто скорее умрет, - прочитал он на память, опускаясь напротив девушки, на матрас. Перо глупой расцветки не давало так просто уйти, будто связывая Джеймса по рукам и ногам. Нет, не связывая. привязывая. Он бездумно протянул руку, проводя пальцами по самому краешку его павлиньего тюремщика. Зеленые ворсинки послушно прогнулись по его пальцами, пушистой волной пробегая вслед за ними по всей поверхности пера. - Не может быть, - печально отметил Джеймс, больными глазами вглядываясь в лицо девушки. Он больше не верил. Нет. Все вокруг было нереальным. Хуже, наверное, быть просто не могло... Руки устало опустились на колени. Зачем ты пришел сюда, Джеймс? Уходи...
Lily Evans: Лили молча глотала горькие слезы, любуясь щеголеватым пером, которое, как невиданная драгоценность сверкало перед ее глазами. Почему-то сейчас она не могла думать ни о беспорядке, который учинила, ни о том, что в любой момент дверь может отвориться, впуская в спальню соседок ее по комнате. Перышко ласково одаряло ее радостью, которая, встречаясь с болью, что терзала ее доселе незнающее таких страданий сердце, выкатывалась наружу крупными слезами. Гриффиндорская староста, способная кому угодно рассказать о самых сложных зельях, о самых загадочных магических существах и о природе трансфигурации неодушествленных предметов в одушествленное существо просто не понимала, что с ней происходит. Дела сердечные всегда оставались вне ее существования и Лили, которой всегда нужно было найти объяснение для того или иного явления, не знала, как объяснить эту глухую боль в груди. Ее неприятно кольнуло еще тогда, в Больничном крыле, в котором она увидела неподвижно лежащего на простынях Джеймса. Это было утром, а сейчас, когда время стремительно несется к отбою, ее словно рвало на мелкие кусочки что-то неведомое. Беспокойство, страх, отчаяние и сожаление - эти чувства были приправлены острым соусом того самого необъяснимого, непонятного... - Что стало с моею разбитой мечтой? - певуче процитировала девушка, опять поворачивая перышко вокруг своей оси. Оно вдруг выгнулось совсем уж странно, топорща блестящие ворсинки, словно подчиняясь чьему-то касанию. Лили вдруг почувствовала, что светлые волоски на руках ее встают дыбом, словно ее тело чувствовало что-то, чего не видели глаза, не осязал разум... - Как?.. - она нахмурилась, словно требовала у пера ответа на этот невысказанный до конца вопрос. Провела пальцем по крупному пятну, переливающемуся всеми цветами радуги и потерла мокрые щеки тыльной стороной ладони. Пристально посмотрела на перышко, теперь ведущее себя совершенно нормально. Если такое слово можно применить в отношении этого франтоватого страусиного пера с крохами заклинания на нем.
James Potter: Он задохнулся, задохнулся от первых же ее слов. Как понять произнесенное тому, кто был безнадежно влюблен и, наконец, признался в этом - хотя бы себе самому? Как понять иначе, кроме того варианта, который так уютно устроился бы у него в сердце? Ее слезы, наверное, лишь подтверждали догадки и желания Джеймса. Так не плачут по случайно знакомому, так не плачут даже по тем, с кем один раз ходил на свидание. И лишь ее озвученный вопрос вернул Поттера к созерцанию пера. Только тогда до него дошел смысл содеянного. Оно. прогнулось. под его пальцами. Джеймс еще несколько раз повторил про себя эту незамысловатую истину, после чего поднял недоверчивый взгляд на Лили. Девушка, ясное дело, нервничала. Джеймс тоже занервничал бы, находись он в теле и зашевелись вдруг что-нибудь ни с того, ни с сего. - Лили? - полувопросительно произнес он. Он не мог понять механизма содеянного, почему вдруг все изменилось? На мгновение ему в голову пришла безумная мысль: а вдруг у него "вырастет" новое тело? И интересно, что в таком случае делать со старым? Заспиртовать? Выкинуть? Продать на аукционе? Джеймс тихо фыркнул и потянулся к перу еще раз. На этот раз его пух даже не шевельнулся, несмотря на все усилия гриффиндорца. - Что за черт? - вспомнил Джеймс рогатого милашку, которого поминали все, кому не лень, помимо чистокровных волшебников. Но круг общения Джеймса вполне позволял ему самовольно исключиться из этого списка. Он перепробовал все. Он вспомнил свое предыдущее движение до миллиметра, повторил и так и эдак, однако перо молчало. в конце концов, он просто рассердился,и резко взмахнул рукой, задев краешек одеяла. Краешек подобного не оценил, подлетев в воздух и плавно опустившись на место. Сохатый замер. Он осторожно дотронулся до руки Эванс и с любопытством на нее покосился: почувствует ли?
Lily Evans: Лили изучала перо, но оно больше не выгибалось, словно довольная кошка под ласковой ладонью хозяина. Возможно..ей просто показалось? Да..просто она слишком сильно вздохнула. Обладательница рыжих волос опять нахмурилась и потерла лоб. Она не должна, не должна так чувствовать себя. Ведь..с Джеймсом все будет хорошо. Дамблдор выглядел очень спокойным утром, в Больничном Крыле. А Дамблдору Лили могла доверить даже судьбу мира. - Совсем расклеилась, глупая.. - она в последний раз погладила перышко и вздохнула, успокаиваясь. Мда..видел бы ее сейчас кто-нибудь. Строгая староста, у которой в голове одни учебники да дружба со слизеринцем сидит в спальне и ревет по гриффиндорскому ловцу. Наверняка, не единственная сейчас в замке. Весть о.. травме Поттера наверняка уже разлетелась по Хогвартсу с легкой руки любознательной слизеринки. Так что счет соленой жидкости уже идет на бочки. Интересно, а в каком-нибудь зелье используют слезы наивных дурочек? Лили задумчиво хмыкнула, но тут же подскочила на месте. Уголок ее одеяла взлетел в воздух и тут же шлепнулся на место. Девушка испуганно смотрела на него, когда почувствовала прохладное покалывание на руке. Опустив на предплечье взгляд, она увидела, как кожа покрывается мурашками. Быстро отдернув руку, гриффиндорка издала приглушенное "ооой" и резко отодвинулась, не рассчитывая сил, приложенных для этого движения - она просто скатилась с кровати, впрочем, тут же вскакивая на ноги и отпрыгивая от четырех столбиков, удерживающих красный полог. Под ногами ее захрустели перья, но она даже не посмотрела вниз - сцепив руки в замок за спиной, рыжеволосая девушка испуганно смотрела на свою кровать, так, словно ожидала, что сейчас на ней что-то появится. Что-то...или кто-то?
James Potter: Это было невозможно описать словами - что чувствовал сам Джеймс. Не было не смертельного холода, который так любят приписывать призракам фантасты, ни чего либо еще. Человеческий язык оказался вдруг чрезвычайно беден для описания своего посмертного существования. Однако даже он мог вместить в себя формулировку "и сердце его возликовало!". Ибо это было действительно так - несмотря на все страхи Лили, на более чем яркую реакцию и панику - у них образовался контакт! И это было воистину прекрасно1 Впрочем, остыло сердце буквально через минуту, когда Джеймс прекратил упиваться собственным состоянием и обратил взгляд на девушку. -Так, - многозначительно произнес он и...замолчал. Джеймс просто не представлял, что делать дальше? Взять перо и бумагу, научиться писать заново? А что...можно попробовать! Перо он выбрал то самое, павлинье, как приносящее удачу. Однако взять его оказалось во много сложнее - не так-то просто взять под контроль собственные эмоции и желания. - Я хочу пообщаться с Лили, - убеждал себя Джеймс вслух, не стесняясь. Все равно здесь не было Снейпа, который мог бы услышать и прокомментировать, а значит - можно. Убеждения помоглаи мало, но Джеймс не унывал. В конце концов, у него даже получилось спихнуть перо на пол, поближе к пергаментам, щедро устилающим пол. Еще некоторое время адских мучений, и на пергаменте нарисовались кривые буквы "не бойся, Д...". Честно признаться, даже дети обладали лучшим почерком, но Поттер не особо переживал по этому поводу. Он переживал из-за того, что сил не хватало, чтобы дописать свое имя и обозначить перед девушкой ее визитера, а сама она... Нет, ну кто догадается по первой букве?
Lily Evans: Сие было слишком даже для пропитанного магией Хогвартса. Лили настороженно смотрела на свою кровать, готовая в любой момент сорваться с места и позорно сбежать в общую гостиную. Причиной этого испуга была неопределенность. Школьные призраки обладали своим "телом", Пивз давно уже облил бы ее чернилами и, издавая неприличные звуки, просочился бы сквозь стену, оглашая замок песней из ряда "Лили Эванс, мерзкая девчонка, иди плакать к Миртл в туалет". Ну, или что-то типа этого. А вот бестелесное нечто, коснувшееся ее было неизвестным фактором. Прошло некоторое время и Лили несколько расслабилась, сочтя, что чем бы это ни было, оно уже исчезло. Но тут ее цветастый подарок слетел с кровати, потерся о чернильное перо и накарябал на кусочке пергамента неаккуратные буквы, сложившиеся в слова. - Не бойся... - Лили быстро подняла взгляд, обшаривая комнату расширившимися от неожиданного понимания зрачками. - Д..Джеймс? - ее голос вполне ощутимо дрогнул, а Лили быстро зажала рот ладонями. Если это Джеймс Поттер находится сейчас в ее спальне в своем видимом только Севу состоянии, то...То она просто сгорит сейчас со стыда. Какой ужас! Увидел ее в таком состоянии и наверняка сейчас доволен тем, что может прикрепить в свой блокнотик побед еще одну галочку. Лили мгновенно залилась краской и еще раз посмотрела на пергамент. Разумеется, опознать Джеймса по почерку она не могла...но кто еще это мог быть?
James Potter: Джеймс устало прислонился спиной к кровати. Узнает ли? Поймет? Узнала. Он понял сразу, как только он быстро подняла взгляд, до прозвучавшего полувопроса. - Да, - прошелестели губы, пусть Лили и не могла услышать его голос. Иногда человеку просто требуется услышать себя, чтобы быть уверенным, что он еще существует. Староста Гриффиндора паниковала. Она стыдливо зарумянилась - ее милая черта, которую Поттер помнил еще по совместному походу в Хогсмид. - О чем ты думаешь, Лили? - он старательно создавал иллюзию нормально жизни, где один задает вопросы, на которые нечасто дают ответ. А значит, то, что Лили их не слышит могло вполне вписаться в эту картину: сколько людей игнорируют чужие слова, отгораживаясь мнимой глухотой. Наверное, нужно было собраться. Взять перо и написать этой девчонке целую оду. Рассказать, наконец, о том, как сердце начинает останавливаться, от одного ее вида. Как часто-часто бьется, от звука ее голоса, выговаривающего его имя. Но гриффиндорец молчал, смотрел на нее расширившимися глазами и молчал. Не время. Не сейчас. Однако страх девушки должен был быть загублен на корню. Джеймс все же наивно полагал, что Лили боялась больше неизвестности, чем его самого, а потому он вновь принялся за медитации с пером. Корявое "да" появилось на пергаменте, сразу под заглавной буквой "Д". Черноволосый парень вновь обернулся, ожидая реакции девушки. Он не был уверен, что поступил правильно, оказавшись здесь и начав "беседу". Эйфория от полученной возможности прошла, сметенная реакцией Лили. Может быть стоило попробовать на мародерах, сначала?
Lily Evans: Мысли мелькали в голове Лили, как испуганные лани, что спасаются бегством от стаи голодных волков, подгоняющих свою добычу громким лаем. Но все же она возвращалась к одному вопросу, кажущемуся сейчас самым важным. Зачем он здесь? В ее спальне? Ответов на него не было. Вернее, дать его мог только сам Джеймс..но это было маловероятно. Возможно, профессору Дамблдору необходима ее помощь? И...но нет, он не послал бы за ней невидимого Поттера. Мысль о том, что Джеймс просто заплутал она сразу же отмела, как не стоящую внимания. Внимание девушки привлекло движение пера, которое опять подрагивающе вывело на пергаменте то утверждение, в котором Лили, собственно, и не нуждалась. Она опять пошарила по комнате взглядом, но опять безуспешно. Она не видела даже колебаний воздуха, которые могли бы указать на местоположение Джеймса. Но он был тут. И каким-то образом смог дать знать о себе. - Но как...- Лили сделала небольшой шаг к лежащему на полу пергаменту, но хруст еще одного пера под ногами несколько отрезвил ее. - Я..я не понимаю, как ты тут оказался...и почему...но если я как-то могу тебе помочь... - она опустилась на корточки, быстро собирая разбросанные по полу письменные принадлежности. Несколько изломанных перьев она без колебаний выбросила в корзину и, убрав с пола все, кроме пергамента, на котором писал Джеймс, павлиньего пера и чернильницы, села рядом на колени, растерянно поднимая взгляд. Пытаться смотреть на то, чего не было видно было очень непросто. Но Лили не знала, как вести себя сейчас. Только рассеянно смахнула с лица волосы и коснулась еще влажных чернил на пергаменте, словно проверяя - настоящие ли они. Пятнышко, оставшееся на ее пальце словно являло собой доказательство того, что она не сошла с ума.
James Potter: В этом была вся Лили. Ее не мог изменить ни собственный страх, ни непонимание, и даже абсудность ситуации не смогла на нее повлиять. Лили, отметая все, предлагала свою помощь. Староста. Гриффиндорка. Эванс. Джеймс разглядывал пергамент, впитывающий чернила. После первой фразы Лили он опустил на него взгляд и теперь боялся его поднимать. Что он мог ответить этой девушке? Что так же, как и она, не знает зачем пришел именно к ней? Да и "как" он тоже не слишком знает. "Не знаю" - правдивый ответ на все ее вопросы, появился на бумаги несколькими минутами позднее. Он больше не напрягался, удерживая перо в руке - желание говорить с ней, все объяснить было настолько велико, что Джеймсу казалось, что он только из него и состоит. "Просто хотел тебя увидеть" - на последней букве перо резко скакнуло вбок, оставляя на пергаменте жирную черту. Поттер на мгновение прикрыл глаза, скрывая бурю эмоций в них - черт, он ведь действительно едва не написал "в последний раз". А вот кому он точно это писать не будет - так это Лили - не за чем еще пугать... "Я пойду. Прости" - скачущие буквы говорили за него. Джеймс нервничал. Джеймс боялся. И теперь бежал от всех этих страхов, с которыми был вынужден столкнуться лицом к лицу в комнате одной рыжеволосой гриффиндорки.
Lily Evans: Лили не могла справиться с собой и упорно смотрела туда, где, по ее мнению, мог располагаться Джеймс. Она немного успокоилась и теперь лишь ее бешенно бьющееся в груди сердце, да дрожащие от волнения пальцы, которые она стискивала с такой силой, что белели костяшки, могли свидетельствовать о том, что она сейчас испытывает. Перо, словно подчиняясь ее выжидающему взгляду, опять поднялось в воздух, влекомое прикосновением незримой руки и вывело на пергаменте несколько строк. Хотел меня увидеть? Девушка затаила дыхание, пораженная тем, что почувствовала прочитав эти простые четыре слова. Словно само присутствие в ее комнате этого юноши, который раньше показывался ей только не с самой своей приятной стороны отгоняло все плохое, тревожное. И, Мерлин свидетель, она не могла разобраться с самой собой так же, как и не могла понять Джеймса Поттера.. Перо опять скрипнуло и на этот раз голос Эванс опередил даже ее мысли - Нет, не уходи! Она беспокойно оглядела комнату, словно ожидая увидеть свидетельство его присутствия, но опять тщетно. Даже перо успокоенно лежало на полу, не шевеля ни одной из своих сверкающих ворсинок. - Джеймс? - староста вскочила на ноги, сделав несколько шагов к двери и опять заозиралась. - Джеймс, ты еще тут? Она не знала, почему не хотела, чтобы он исчез так же внезапно и загадочно, как и появился. Ведь если что-то привело его к ней в комнату - даже не в комнату к лучшим друзьям, с которыми его связывали почти братские отношения - значит, было что-то важное. Что-то очень значимое. Что-то, что стало причиной этого странного "Прости". Прощать? За что? Ведь его вины не было ни в чем произошедшем. Никто не был в этом виноват.
James Potter: Не уходить? Зачем?? Почему? Джеймс лихорадочно размышлял, пытаясь со стороны, "незамыленным" взглядом посмотреть на эту маленькую сценку. Только либо не хватало выдержки (вот уж на что он раньше не жаловался), либо навыков в арсенале... "Джеймс? Джеймс, ты еще тут?". Ее голос доносился сквозь вату. Он еще здесь. Он как марионетка на веревочках, которой кукловод приказал не уходить. Сказать ли Эванс, что она и есть тот самый кукловод? Поттер с сомнением посмотрел на старосту Гриффиндора, пробежался взглядом по линиии скул, заглянул в глаза, чтобы найти там тревогу. Еще тут. Перо несколько шаловливо поплясало в воздухе. Все правильно. Молодой человек ухмыльнулся и привычным жестом встрепал себе волосы - пусть она этого и не увидит. Улыбнется или нет?
Lily Evans: Лили беспокойно обшаривала взглядом спальню и когда перышко, ставшее единственным способом хоть какого-то общения с Джеймсом, опять затрепыхалось, взлетев над полом, она облегченно вздохнула, опускаясь на кровать. Нахмурилась, мучительно подбирая нужные слова для того, чтобы выразить свои мысли, и, найдя их, мягко улыбнулась, не поднимая глаз от рук, сложенных на коленях. - Я бы хотела извиниться перед тобой. Когда я узнала о том, что Северус попал в больничное крыло, я была очень зла на вас. Вы ведь...ваши шутки иногда очень жестоки..и я...я была несправедлива к тебе. Ты сразу согласился помочь и именно поэтому ты... - ее голос дрогнул и девушка была вынуждена прокашляться для того, чтобы успокоиться. - Ты очень благородный и добрый и...и я уверена в том, что совсем скоро все образумится. - Эванс опять нахмурилась, понимая, что все же говорит что-то не так. Она лишь хотела..подбодрить Джеймса, потому что он действительно должен был чувствовать себя очень потерянно. Оказаться в таком положении, когда тебя видит только твой злейший враг...- И...и...ты предлагал покатать меня на метле, поэтому ты должен поправиться как можно скорее, пока погода позволяет мне принять это предложение. - Девушка покрылась застенчивым румянцем, устремляя взгляд на перо. Как неловко, что Джеймс оказался в ее спальне именно в тот момент, когда она держала в руках именно это перо. - Дамблдор обязательно поможет тебе...И ты уже нашел способ общаться с друзьями, они ведь с ума сходят от волнения...все очень переживают за тебя...
James Potter: Каждое слово, каждый звук стаовился для Джеймса чем-то вроде наркотика. На каждой паузе, которую позволяла себе Лили так и хотелось крикнуть "продолжай". Неужели они говорили об одном и том же? Или это фантазия Поттера играет с ним злую шутку? Как бы то ни было, Джеймс то и дело ловил себя на том, что ему приходится прикладывать усилия, чтобы удержать рот "в узде": губы сами собой расползались в счастливой улыбке. - Я люблю тебя, рыжик, - с теплотой в голосе произнес он, зная, что она не услышит. Именно из-за того, что не услышит, у него и хватило духу это произнести. Улыбнувшись, он протянул руку, чтобы сжать ее ладошку в своих пальцах. И лишь после -взялся за перо. "Ты волшебница, Лили, ты даришь надежду", - он бросил на нее быстрый взгляд поверх очков, проверяя не вздумает ли она смеяться после этого романтичного бреда, вдруг полезшего ему в растрепанную голову. Впрочем, начал - уж продолжай, а значит снова скрести перу по бумаге... "Теперь я точно поправлюсь! Только ради этого полета, только для того, чтобы показать тебе ветер", - разговор, произошедший тогда между ними в совятне вспоминался легко. Джеймс улыбнулся улыбкой совершенно счастливого человека. Кажется, он просто забыл о виде, в котором пребывал. "Только, может, на этот раз мы не будем взбираться по такому количеству ступеней, чтобы встретиться?" - Поттер так и не смог удержаться от шуточки в своем стиле. Поставив последнюю точку у вопросительного знака, он повернул пергамент "лицом" к Лили, чтобы ей было удобнее читать. Наверное, надо было бы уходить, оставить ее одну: было поздно, а завтра новый день, который для нее должен начаться рано. Но Джеймс уже не смог себя заставить подняться, так же как несколькими минутами ранее не мог заставить себя остаться.
Lily Evans: Было очень неудобно общаться...так. Не зная, какую реакцию вызывают твои слова, не зная, как найти взглядом собеседника, не зная, находится ли он еще в одном с тобой помещении, или исчез. Лили было вдвойне сложнее находить подбадривающие слова для человека, все общение с которым у них обычно сводилось к ссорам. Обычно. Но именно после того случая у озера, после которого она надолго утратила единственного друга, рыжая увидела, что мысли Джеймса не вертятся только вокруг Квиддича, глупых шуток и привлечения всеобщего внимания. И она чувствовала свою вину в том, что думала о нем не лучшим образом. Северус всегда называл это ее самой большой проблемой - она во всем могла найти свою виновность. И в ссорах с сестрой, и в замечаниях подруг, преподавателей - которых было, разумеется, немного, но они надолго загоняли ее в библиотеку. Словно она стремилась к тому, чтобы быть идеальной для всех. Но она не хотела быть хорошей для всех. Просто старалась не разочаровывать. - Нет, конечно, не будем - пергамент развернулся к ней, и Лили улыбнулась. Теперь в словах Джеймса не было отчаяния и растерянности. Даже буквы стали тверже и ровнее, словно он опять преисполнился столь свойственной ему уверенности в себе. И Эванс была рада тому, что он опять верит. В то, во что верила она. В его скорейшее..выздоровление. - Дамблдор всегда знает, что делать, верь ему. - Лили говорила твердо, потому что сама верила в это. Их директор был великим человеком и она знала, что он сделает все возможное и невозможное для того, чтобы помочь своему студенту. - И...я буду ждать. - Лили смущенно пожала плечами. Она не вкладывала в свои слова, движения ни капли кокетстве или жеманства. Это было слишком не свойственно искренней старосте. Она давала обещание, которое собиралась сдержать, несмотря на его волнительность и сумасшедшинку.
James Potter: Кажется, в организме обнаружились неафишированные ранее запасы гормона надежды, поскольку именно это чувство вновь посетило Джеймса. Нет, не зря он назвал ее волшебницей, не зря черканул эти строки - девушка, которая так легко вселяет чувства в чужие души, просто обязана об этом знать! Джеймс с сомнением покосился на пергамент, смущенно решив: не о всех. Не о всех чувствах можно говорить в открытую, когда ты не можешь подтвердить их делом. А какое дело может совершить призрак? Вот то-то же. Так что молчи, Поттер, и придумывай вам день без забот, день метел, день свидания, которое предложила Эванс. Сама. Эванс. Он еще раз пять повторил про себя это чудное сочетание слов, прежде чем в очередной раз склониться над пергаментом. "Это хорошо! До наших сов добираться очень утомительно!" - он хмыкнул, вспоминая свой еженедельный скурпулезный подсчет ступеней. Самое любопытное было то, что Джеймс всегда сбивался. И, разумеется, никога не возвращался, чтобы начинать пересчет заново, а потому за эти шесть курсов число ступенек так и осталось для него неизведанным. "Я верю Дамблдору. А он, кажется, верит Снейпу", - пожаловался Джеймс девушке, прежде чем улыбнуться. Северус оказался немножко забавнее, чем он от него ожидал, да и Лили в нем явно не зря что-то нашла для дружбы, а потому Поттер поспешно добавил: "Значит, и я поверю, тем более, что и ты говоришь о том же. Все будет хорошо, Лили. Теперь все точно будет хорошо!", - он улыбнулся, в первый раз за весь вечер сообразив, что Эванс не видит его улыбки, эмоций, реакций. Но и из этого положения был вскоре найден выход - самый элементарный, что ни на есть: рядом с ровными буквами написанных слов вскоре красовалась улыбающаяся рожица со встрепанными волосами, и нечто среднее между ромашкой и розой - кажется, Джеймс и сам до последнего не мог определиться, что же это он такое рисует. "У тебя завтра новый день полный забот", - он уже не в первый раз предлагал свой уход, но на этот раз точно делал это с легким сердцем. Он может с ней общаться. Он может к ней приходить. Может ли? "Можно, я приду к тебе позже: завтра или послезавтра?" - призрачные зубы нервно впились в разноцветные ворсинки пера. Джеймс не слишком рассчитывал, что они(нет, все же не ворсинки) смогут добыть часть его души из палочки неведомого волшебника за краткий срок, а значит... Значит у него еще несколько утомительных дней почти наедине со Снейпом.
Lily Evans: Лили пыталась дышать поглубже, чтобы утихомирить неугомонное сердце, которое выбивало быструю дробь в ее грудной клетке, словно искало выхода. До нее запоздало дошло, что она, вообще-то, только что напросилась на свидание. Да еще и с Джеймсом. Если ее не убьют его поклонницы, то она попадет в вечную опалу Северуса, которому было ненавистно любое упоминание об этом лохматом парне в очках. Перо взлетело в воздух еще и еще раз, выводя на пергаменте неровные буквы. Лили опять улыбнулась. Да, совятня была не самым удобным местом для встреч. Хотя это было место довольно-таки уединенное и лишь редкие студент вставал достаточно рано, чтобы отправить письмо своим близким. Эти ступеньки и правда утомляли. - Северус тоже поможет всем, чем может - не так уверенно, как хотелось бы, проговорила девушка, бесшумно вздыхая. Сев, конечно, не в восторге от того, что происходит, но именно поэтому также будет стремиться к тому, чтобы избавиться от должности единственного видящего Поттера человека. Но Джеймс теперь взбодрился, что было заметно по веселым записям на клочке пергамента и Лили стало спокойней на душе от этого. - Ммм... - ее брови сошлись на переносице, но тут же лоб ее разгладился, когда она нерешительно, но согласно кивнула. - Конечно, приходи...Я...я оставлю перо с чернильницей на тумбочке, чтобы ты мог...мог..эм... - она неопределенно махнула ладонью в воздухе - мог дать мне понять, что ты тут. Перышко в воздухе странно изогнулось, словно скрученное на кончике, на довольно высоком уровне, так что девушка могла примерно представить себе, где находится лицо Джеймса.
James Potter: Джеймс лишь хмыкнул в ответ. Неуверенный тон Лили говорил сам за себя: Снейп будет помогать не ему, Поттеру, а себе. Хорошо хоть, что для достижения наиболее быстрого результата им все же нужно прийти к одной цели, иначе было бы печально. "Спасибо" - Джеймс все отпустил перо, не откусив ему макушку. - Надо бы его по новой заколдовать, - пробормотал он себе под нос, пока перо выводило новую порцию букв. "Извини за вторжение, теперь я действительно пойду", - он улыбнулся, косясь на часы. Позднее время, тогда как девушке завтра наверняка рано вставать. Вот он, эгоизм Джеймса Поттера во всей красе. "Спокойной ночи. И спасибо", - он отложил перо, разглядывая подсыхающие чернила. Имеет ли он право? ВпрочеМ, когда это Джеймс задумывался о правах всерьез? Он протянул руку, благодарно сжимая кисти девушки, после чего все же поднялся на ноги. -До свиданья, рыжик, - все так же тепло произнес он, прежде чем выйти за дверь, - Пусть завтра у тебя будет удачный день...
Lily Evans: - Не за что - Лили пожала плечами, наблюдая за причудливыми движениями перышка в воздухе. Действительно, ее благодарить было не за что. К сожалению, она могла помочь Джеймсу только тем, что подбодрила его. А уж насколько это большая помощь...не ей судить. - Спокойной ночи..Джеймс. - девушка поколебалась прежде чем поднялась на ноги, чтобы убрать с пола перо и пергамент, но перед этим отчетливо почувствовала легкое прохладное прикосновение к своим рукам. Словно юноша прикоснулся к ним. Рыжеволосая староста застыла у кровати, шаря взглядом по спальне, но на лестнице уже раздались веселые хихиканья, вне всякого сомнения, принадлежавшие ее соседкам. Она быстро сложила пергамент, сунула чернильницу в шкафчик и, очистив перо от чернил, убрала его. Конвертик же с пергаментом занял место под ее подушкой. Ей нужна была эта маленькая глупость...чтобы удостовериться утром в том, что все это и в самом деле произошло. Когда в комнате появились три хохочущие гриффиндорки, шторы на кровати старосты были уже задернуты, а она, сжимая в кулаке кусок пергамента, тщетно пыталась уснуть.
полная версия страницы