Форум » Сhronicles » 9.02.77 Подозрение [Minerva McGonagall, Lucius Malfoy] » Ответить

9.02.77 Подозрение [Minerva McGonagall, Lucius Malfoy]

Remus J. Lupin: Место действия: кабинет Дамблдора Действующие лица: Минерва МакГонагалл, Люциус Малфой Время действия: до обеда Краткое описание ситуации: Дамблдор не зря называется самым великим волшебником современности, он подозревает того кто распространяет листовки, более того он предполагает, что скоро возможно будет поздно, делится своими мыслями с Минервой и поручает ей поговорить об этом с Люциусом. Сам же не объясняет почему не говорит с ним сам. Однако это всего лишь подозрения и нет никаких доказательств...

Ответов - 11

Minerva McGonagall: После разговора с Дамблдором, который поручил ей непременно найти распространителя листовок, профессор МакГонагалл стала совершенно по-другому относиться к студентам. Ее бдительность и тревожность постепенно перерастали в подозрительность. На каждом уроке она присматривалась к ученикам, словно оценивая, кто из них мог бы распространять сии непотребные листовки. Она подозревала всех без исключения, даже гриффиндорцев, грешила даже на знаменитую четверку, но вскоре поняла, что мародеры никогда не позволили бы себе подобную выходку. В конце концов, после нескольких недель дедукции, профессор МакГонагалл начала вызывать подозреваемых на ковер. Снова по поручению Альбуса. Пару дней назад он пригласил ее побеседовать об этом странном проишествии, демонстрировавшем чью-то вопиющую наглость. Беседа была очень долгой и тяжелой. -Вы понимаете, что это проишествие может подорвать уклад школьной жизни? - говорил ей Дамблдор. - Вы осознаете, Минерва, насколько сильно это подрывает веру в то, что в Хогвартсе дети в безопасности и под надежной защитой преподавателей. На деле же получается обратное - мы даже не можем найти учеников, распространяющих какие-то листовки!.. -Альбус, - мягко отвечала Минерва, - не стоит так драматизировать. Родители могут и не знать об этой, не спорю, достаточно неприятной, но вполне разрешимой ситуации. Нужно отдавать себе отчет в том, что невозможно останавливать в коридоре каждого студента и требовать ответа. Нужны подозреваемые. Дамблдор скрестил руки на уровне лица, потом медленно провел руками от переносицы к вискам. Он пытался собраться с мыслями. -Я думал об этом, Минерва. Естественно, никакой паники не будет. Я хочу, чтобы вы поговорили с каждым наедине. И начать я хотел бы с Люциуса Малфоя. -Малфоя? - удивилась Минерва. - Но почему именно он? -Он дружит с мистером Риддлом, и эта дружба отравляет его. А я бы не хотел, чтобы его душа испортилась, подобно душе его друга, а посему прошу вас - найдите нужные, правильные слова, Минерва... И вот сегодня, до обеда, Минерва ожидала Малфоя в кабинете Дамблдора. С минуты на минуту он должен был прийти. Женщина мерила шагами кабинет, время от времени поглядывая на часы. Время тянулось томительно медленно, и вот, наконец, стрелки подобрались к десяти. Раздался звук шагов.

Lucius Malfoy: Было около десяти часов утра. Люциус Малфой направлялся в кабинет Дамблдора, куда его вызвала декан гриффиндора профессор МакГонагалл. "- Зачем эта стерва вызвала меня к себе? Я ведь ничего такого не сделал... Или, может быть появились подозрения и меня будут допрашивать? Интересно, она делает это по поручению Дамблдора или проявляет собственную инициативу?" - все эти мысли не давали слизеринцу покоя, пока он направлялся к декану гриффиндора. Наконец, он подошел к кабинету директора Хогвартса. Остановившись и, набрав в грудь воздуха, Люциус вошел в кабинет. Профессор МакГонагалл уже ждала его, стоя по середине кабинета и глядя на вошедшего. По всему видно, она была готова. Очевидно, услышала звук шагов. Люциус какое-то время постоял, глядя на нее своими холодными голубыми глазами. - Вы желали меня видеть, профессор? - наконец спросил он.

Minerva McGonagall: Lucius Malfoy пишет: Было около десяти часов вечера. Друг мой юный, сейчас еще и двенадцати дня нет. Время к обеду. Минерва резко обернулась на звук шагов. - Вы желали меня видеть, профессор? - спросил Малфой, его пронзительные голубые глаза прямо и холодно смотрели на профессора. Но Малфой слишком плохо успел ее изучить, раз полагает, что Минерву МакГонагалл может смутить взглядом какой-то ученик. Женщина жестом предложила студенту присесть, а сама заняла место Дамблдора. Некоторое время они молча сверлили друг друга глазами. Потом Малфой отвел глаза и начал рассматривать обстановку кабинета. Профессор скрестила руки на груди и стала наблюдать за ним, как бы давая ему время освоиться и оценить ситуацию. Наконец она прямо сказала: -Вы прекрасно понимаете, Люциус, что я вызвала вас сюда по очень серьезному поводу. И абсолютно зря вы надеетесь тянуть время, потому как вы, я вам обещаю, не уйдете отсюда до тех пор, пока я не узнаю все, что мне нужно. И, поверьте, мне хватит терпения ждать. Она замолчала, ее строгий взгляд из-за круглых очков скользил по его лицу, словно она хотела уловить малейшие движение головы. Но Малфой, на первый взгляд, был абсолютно спокоен. "Его так просто не возьмешь, - подумала она, - и почему Дамблдор сам не занялся этим?" Часы, стоящие у книжного стеллажа, неторопливо отсчитывали минуты. Затянувшееся молчание стало гнетущим. За окном была прекрасная погода - пели птицы, светило солнце, слышался веселый смех первокурсниц во дворе. Все это не располагало к допросу ни Малфоя, ни саму МакГонагалл. Но поручение Дамблдора превыше всего. -Хватит, - рявкнула она, стукнув кулаком по столу. - Мы не в молчанку играем, мистер Малфой. - Она приблизила свое лицо к его так, что они едва не соприкасались носами, - и если вы этого еще не поняли, то я вам помогу...


Lucius Malfoy: : Упс, простите, опечатался. Утра, конечно же утра Минерва легким жестом пригласила слизеринца сесть. Тот безмолвно сел. Малфой еще какое-то мгновение смотрел на нее, затем, его проницательный взгляд переместился на стены кабинета и обвил целиком весь кабинет. Стены были украшены гобеленами и портретами разных известных магов, на столе лежали какие-то бумаги и предметы неизвестные Малфою. На потолке висела люстра, с горящими на ней свечами. Чуть поодаль стояла золотая клетка, в которой сидел Феникс. «- Вы прекрасно понимаете, Люциус, что я вызвала вас сюда по очень серьезному поводу. И абсолютно зря вы надеетесь тянуть время, потому как вы, я вам обещаю, не уйдете отсюда до тех пор, пока я не узнаю все, что мне нужно. И, поверьте, мне хватит терпения ждать.» - сказала МакГонагалл. "А, так значит все-таки пронюхали что-то. Неудивительно, кто-то болтлив, или ищейки Дамблдора умнее, чем думал Реддл." Люциус остался невозмутим. Минерва пристально посмотрела ему в глаза, но он выдержал этот орлиный взгляд и глазом не моргнув. - Я не понимаю о чем вы, профессор, - спокойно ответил Малфой. Еще с минуту он молчал, думая как ему обвести МакГонагалл вокруг пальца. Люциус сделал вид, что задумался и воздел глаза к потолку. - Ааааа, вы наверное изволите говорить о вчерашней драке с Сириусом Блэком? Он, конечно же, наплел вам, что я оскорбил честь гриффиндора и его девушку? Вздор! Он первым начал, ударил меня и порвал мою мантию! - слизеринец обиженно надул губы. Вдруг, губ Люциуса коснулась едва заметная ехидная усмешка. - Кстати, не у вас ли на факультете штрафуют, за постоянные флирты с девушками? Я уж не говорю о том, что вообще говоря, по идеи запрещено флиртовать или встречаться даже с одной. Но Блэк делает это чуть ли ни с каждой ученицей в Хогвартсе! Его постоянная волокита за особями женского пола просто переросла в манию. Малфой очень радовался такому удобному подвернувшемуся случаю - одновременно сбить МакГонагалл с толку и подпортить жизнь хотя-бы одному из мародеров. Он стал ждать, что ответит декан гриффиндора.

Minerva McGonagall: - Ааааа, вы наверное изволите говорить о вчерашней драке с Сириусом Блэком? Он, конечно же, наплел вам, что я оскорбил честь гриффиндора и его девушку? Вздор! Он первым начал, ударил меня и порвал мою мантию! Кстати, не у вас ли на факультете штрафуют, за постоянные флирты с девушками? Я уж не говорю о том, что вообще говоря, по идеи запрещено флиртовать или встречаться даже с одной. Но Блэк делает это чуть ли ни с каждой ученицей в Хогвартсе! Его постоянная волокита за особями женского пола просто переросла в манию. - Надув губы, заявил Малфой. Минерва просто оторопела от подобной наглости. Она, конечно, всегда знала, что слизеринцы отличаются наглостью, бескомпромиссностью и сложным характером, но никогда не думала, что эти качества зо знаком минус в них выражены настолько сильно. -Нет, вы ошиблись, мистер Малфой. Я снимаю баллы только за ложь, опоздания, прогулы и распространение глупой и опасной информации, - желчно заметила она. - Вы не понимаете, о чем я? Я вам расскажу. В школе распространяются некие листовки с очень опасной информацией. Но опасность ее заключается лишь в глупости ее распространителей, потому как глупо считать, что профессор Дамблдор, да и любой из преподавателей Хогвартса, позволит ученикам подобное. За это последует наказание. И, уж поверьте мне, снятыми баллами дело не ограничиться. В магическом мире ваша семья, мистер Малфой, чего греха таить, имеет определенный вес. Но это отнюдь не позволяет вам вести себя так, как вам вздумается. Я говорю это лишь с одной целью - дать вам понять, убедить вас, что многие семьи равняются на вашу, и многие ребята, - "как это не прискорбно", - мысленно добавила она, - равняются на вас. А вы... Вы водите дружбу с мистером Реддлом. Опасную дружбу... Она сделала многозначительную паузу.

Lucius Malfoy: К несчастью Малфоя, МакГонагалл не сбилась с верного пути и пропустила мимо ушей слова слизеринца о недостойном поведении Сириуса Блэка. «-Нет, вы ошиблись, мистер Малфой. Я снимаю баллы только за ложь, опоздания, прогулы и распространение глупой и опасной информации», - сказал она. Люциус снова напрягся. «- Вы не понимаете, о чем я? Я вам расскажу. В школе распространяются некие листовки с очень опасной информацией. Но опасность ее заключается лишь в глупости ее распространителей, потому как глупо считать, что профессор Дамблдор, да и любой из преподавателей Хогвартса, позволит ученикам подобное. За это последует наказание. И, уж поверьте мне, снятыми баллами дело не ограничиться», - продолжала она. Малфой сдвинул брови и подбоченился. - Верно, профессор! Правильное решение! Это необходимо пресечь! Конечно, не стоит ограничивать это дело снятием баллов. На вашем месте, я бы выгнал виновного из школы! И какой это только дурак осмелился пойти против Дамблдора, решить обмануть его, в то время как это абсолютно невозможно? Люциус откровенно насмехался над МакГонагалл. Конечно, он говорил это не шутливым, а очень серьезным тоном и с деловитым видом. - Однако, я не понимаю, какое это все ко мне имеет отношение? - удивленно спросил он. «В магическом мире ваша семья, мистер Малфой, чего греха таить, имеет определенный вес. Но это отнюдь не позволяет вам вести себя так, как вам вздумается. Я говорю это лишь с одной целью - дать вам понять, убедить вас, что многие семьи равняются на вашу», - снова сказала Минерва. При словах о семье, губы Люциуса исказились в едва заметной злобной усмешке. - Мой отец, - холодно сказал он, - Растратил все уважение к моей семье, вместе со всем состоянием. И, бросив нас, отправился к своему дружку Грин-де-Вальду и другим шакалам. «А Вы водите дружбу с мистером Реддлом. Опасную дружбу...», - сказала Минерва пристально глядя на Малфоя. Слизеринец снова стойко выдержал ее взгляд. С минуту он молчал. - А вот тут вы ошиблись, профессор. Я не вожу никакой дружбы, не с каким мистером Реддлом, - наконец, уверенно сказал он. "- Проклятье! Нужно выпутываться как можно скорее, сегодня назначено собрание сторонников!"

Minerva McGonagall: - Верно, профессор! Правильное решение! Это необходимо пресечь! Конечно, не стоит ограничивать это дело снятием баллов. На вашем месте, я бы выгнал виновного из школы! И какой это только дурак осмелился пойти против Дамблдора, решить обмануть его, в то время как это абсолютно невозможно? -Мне приятно, что вы это понимаете, мистер Малфой, - значительно сказала Минерва, делая упор на последние слова о невозможности пойти против Дамблдора. - А вот тут вы ошиблись, профессор. Я не вожу никакой дружбы, не с каким мистером Реддлом, - наконец, уверенно сказал Малфой. МакГонагалл постаралась удержать себя в руках. Откровенно говоря, ей ужасно хотелось непедагогически отлупить слизеринца, но она сдерживалась. -Я очень редко ошибаюсь, мистер Малфой, - закипая, сквозь зубы процедила профессор. - Зато я очень хорошо вижу, когда люди лгут. Впрочем, вы можете молчать, это ваше право. Но, в таком случае, если я узнаю, что вы лгали или не договаривали, ваше наказание будет суровым. Очень суровым. Вы говорите, не дружите с Реддлом? Но об этой дружбе говорят многие. И даже если допустить, что они не правы, и вы чисты, словно слеза младенца... Неужели вы не хотите мне ничего сказать, мистер Малфой?..

Lucius Malfoy: «- Я очень редко ошибаюсь, мистер Малфой. Зато я очень хорошо вижу, когда люди лгут. Впрочем, вы можете молчать, это ваше право. Но, в таком случае, если я узнаю, что вы лгали или не договаривали, ваше наказание будет суровым. Очень суровым. Вы говорите, не дружите с Реддлом? Но об этой дружбе говорят многие. И даже если допустить, что они не правы, и вы чисты, словно слеза младенца... Неужели вы не хотите мне ничего сказать, мистер Малфой?..» Малфой скептически посмотрел на МакГонагалл и спокойно ответил: В таком случае, профессор, не сочтите за грубость, но у Вас проблемы со зрением. Еще раз Вам повторяю - я не вожу никакой дружбы не с каким мистером Реддлом. Наказывайте, профессор, наказывайте по совести, но только заслужившего наказания преступника. Люциус немного помолчал, затем снова продолжил: - И до тех пор, пока не будет доказано, что этот человек является якобы планировщиком по поводу этих листовок, а его агент рассылавший эти листовки по все школе его сообщник, этот человек невиновен. Равно, как и я. Слизеринец внимательно посмотрел на МакГонагалл, в эту минуту им можно было гордиться. Его лицо выражало только стойкость и хладнокровие. Ни малейших признаков волнения. Только поистине зоркий, или же попросту глупый человек, решил бы, что он лжет.

Minerva McGonagall: МакГонагалл плотно сжала губы. Ей безумно хотелось чем-то припугнуть Малфоя, она просто нутром чувствовала, что подобралась к разгадке этой истории, но, как ни крути, Люциус был прав: "Не пойман - не вор". Тем более что выдержке слизеринца можно было только позавидовать. Пожалуй, Минерва могла бы назвать его вполне достойным противником. Но, надо признать, что этот раунд она досадно проиграла. - И до тех пор, пока не будет доказано, что этот человек является якобы планировщиком по поводу этих листовок, а его агент рассылавший эти листовки по все школе его сообщник, этот человек невиновен. Равно, как и я. - Что ж, вынуждена согласиться с вами, мистер Малфой. Это действительно так. Но, просто так, на будущее, усвойте сами, и передайте другим, - она сделала акцент на последнем слове и выдержала после него эффектную паузу, - распространитель листовок непременно будет найден и наказан.

Lucius Malfoy: Люциус улыбнулся. "- Наконец-то! Что? Получила, дура? Тебе нечем крыть меня. Я снова выиграл!" Малфой встал со стула и, полуулыбнувшись, кивнул МакГонагалл. - Конечно, профессор, - сказал он, - Я буду внимательно следить за учениками нашей школы, как-никак, а это все же моя обязанность. "- Жди, жди. Как же, все тебе расскажу про себя и своих друзей". - Как только замечу что-либо подозрительное, сразу поставлю вас в известность, - пообещал слизеринец. Секунду он помолчал, затем сказал: - И прошу вас, профессор, применить к этому наглецу, который позволяет себе подобное и тем самым подставляет меня, прошу применить к нему самые строгие карательные меры. "- Хотя вряд ли ты когда-нибудь узнаешь, кто это, если я постоянно буду водить тебя и твоего драгоценного Дамби за нос". С этими словами и мыслями Люциус Малфой вышел из директорского кабинета, и направился в гостиную слизерина, где ему снова нужно было собраться с мыслями. Ведь у него еще сегодня была назначена встреча с Лордом в лесу. А вечером нужно было провести собрание. " - Как много всего нужно сделать, и как мало времени", - подумал Люциус.

Minerva McGonagall: О, каких душевных сил стоило Минерве не послать вслед Малфою заклинание или, на худой конец, не огреть этого наглеца чем-нибудь тяжелым! Особенно выводила из себя эта неповторимая "малфоевская" ухмылочка. Женщина плотно сжала губы и так сжала кулаки, что ногти больно впились в кожу. - И прошу вас, профессор, применить к этому наглецу, который позволяет себе подобное и тем самым подставляет меня, прошу применить к нему самые строгие карательные меры, - нахально заявил он. -Непременно. Можете быть свободны, - сквозь зубы процедила профессор. Когда Малфой ушел, женщина еще долго не могла прийти в себя. Конечно, интуиция подсказывала ей, что Малфой, если сам действительно не при чем, то тех, кто это делает, он знает отлично. Вообще вся эта сомнительная компания Риддла и Малфоя не внушала Минерве доверия, но посоветоваться было не с кем. Дамлблдор по какой-то причине не захотел сам поговорить с мальчишкой, а уж ему бы точно удалось вытрясти из наглеца всю необходимую информацию. Неожиданно женщина поняла, насколько сильно устала и как измотала ее эта недолгая, но трудная беседа. Она взглянула на небольшие наручные часики, единственное маггловское изобретение, которое она ценила. Через десять минут обед. Минерва еще раз оглядела кабинет Альбуса, словно проверяя, не забыла ли она что-то, а затем быстро вышла и направилась в Большой Зал.



полная версия страницы