Форум » Сhronicles » 16.02.77 Военный совет [Lord Voldemort, Abraxas Malfoy, Antonin Dolohov, Nicole von Agini] » Ответить
16.02.77 Военный совет [Lord Voldemort, Abraxas Malfoy, Antonin Dolohov, Nicole von Agini]
Master Game: Место действия: Штаб ПС Действующие лица: Лорд Волдеморт, Абраксас Малфой, Антонин Долохов, Николь фон Эджин, Маргарет Паркинсон Время действия: 16 февраля, утро Краткое описание ситуации: Очередная так сказать планерка в узком кругу доверенных лиц. Темный Лорд принимает в Главном зале Долохова и Малфоя-старшего и в ходе совета узнает от Антонина, что Паркинсон потеряла волшебную палочку, способную разрывать души. Прибывшая на вызов Маргарет, старается избежать праведного гнева начальства и хоть как-то себя реабилитировать. Ей приходится поведать, как именно она умудрилась потерять столь важную для Волдеморта волшебную палочку. Однако, Повелитель сегодня оказывается не в духе. Соответственно и дух оказывается не в нем...
Ответов - 50, стр:
1 2 3 4 All
Lord Voldemort: - Нет, не обязательно носить на руке, - ответил Лорд на интересующий девушку вопрос, - главное чтобы тела касалось. Можешь и на цепочке, это будет лучше всего. И помни, в твоих же интересах уберечь кольцо от посторонних глаз, в Хогвартсе есть люди, способные его узнать. Он не стал говорить о том, что перстень принадлежал Лестрейнджам, пускай прячет его ото всех, а не только от них, это не украшение, это в первую очередь ценный артефакт. И, пожалуй, надо сразу разъяснить один, как казалось Волдеморту очевидный момент, девушка-то могла его не уловить. - Это не подарок, кольцо я тебе не насовсем отдаю, - глядя на Николь, внес пояснение темный маг. - Вернешь его мне, как только попрошу об этом, и, находясь со мной, снимай перстень, иначе я сочту, что пытаешься от меня что-то скрывать, - не привык он доверять людям, даже своих старых друзей и то контролировал, из девчонки же, с которой знаком два дня, исключение делать тем более не намеревался. Одним глотком допив остававшийся в кружке "чай" - остывшим он оказался еще более мерзким на вкус - Волдеморт поднялся из-за стола и подошел к немке. - Всем кто мне служит, я ставлю на левом предплечье этот знак, - Лорд кинул короткий взгляд на утренний выпуск «Пророка», - череп и змея. А знаешь зачем? Метка связывает Пожирателей со мной, я в любое время могу вызвать их к себе, достаточно только подумать о человеке, которого хочу видеть, и он сразу это почувствует. Сейчас вот я горю желанием увидеть мисс Паркинсон, - названная фамилия прозвучала в сильном контрасте с остальными словами мага, было в его голосе что-то хищное, ядовитое. Когда Риддл вспоминал, что эта ошибка природы по имени Маргарет потеряла его волшебную палочку, в нем вспыхивало непреодолимое желание раскрошить ее череп о любой из находившихся здесь предметов мебели, и пусть только попробует не явиться на зов, в этом случае ей точно не жить. А девчонка пускай еще задержится. Том склонился над ухом Николь и после образовавшейся паузы негромко произнес: - Давай я и тебе поставлю Метку. Многие почли бы это за честь, я ставлю ее только наиболее приближенным к себе людям, - он коснулся левого плеча девушки и медленно провел по нему ладонью. – С Долоховым я знаком более двадцати лет, Абраксас Малфой– глава одной из самых влиятельных семей магической Британии, его сын Люциус также служит мне, ты его видела позапрошлой ночью. Сейчас познакомлю тебя с Паркинсон, потом со всеми остальными, - не на шутку разговорился Лорд, планируя-таки поставить девчонке, как и прочим вхожим в его круг магам, так называемый Знак Мрака. Вот только с планами этими пришлось повременить. В зале раздался хлопок аппарации. Услышав его, Риддл отстранился от Николь и повернул голову в сторону явившейся Пожирательницы – перед ним стояла та самая Маргарет.
Nicole von Agini: - Хорошо, - покорно кивнула Николь, соглашаясь и с тем, что перстень придется когда-то отдать и с тем, что кольцо требуется снимать. Да, конечно, она обязательно будет соблюдать эти требования, вот только не сейчас. Николь крепко стиснула артефакт в кулаке, рассчитывая спрятать таким образом свои мысли, уж слишком компрометирующие моменты мелькали среди них. "А зелье-то подействовало - это хорошо. А про метку я уж и сама вчера сообразила. А вот мисс Паркинсон мне тут не надо, не для того я эту манипуляцию с чаем затевала, чтобы из-за какое-то Паркинсон лишиться права задавать вопросы. Не, не, не, не надо мне метки, кожу портить, шансов сбежать лишаться, да еще и вдруг кто-то заметит, не, не, не, так не договаривались. И со знакомить с остальными тоже подождем, у меня еще вопросов много. О, не подождем что ли? Вот проклятие. А что если..." Буквально в ту же секунду, когда Маргарет Паркинсон появилась в комнате, Николь превратилась в змею. "Вот теперь можно и вопросы задавать," - подумала маленькая серая гадюка, устраиваясь по-удобнее на столе, среди чашек с недопитым чаем и свежим номером "Пророка".
Margaret Parkinson: Это называется "падение с небес мордой... Это кто вякнул "мордой" - умри! Морды - это у простых смертных, у богинь - лицо, прекрасное лицо, а, впрочем, речь не об этом. Так вот, "падение с небес лицом о реальность" - пожалуй, более точного описания этого утра найти сложно. Кто сказал "дурацкая метафора" - сдохни! Совсем охамели! Вообще-то, даже приложенная лицом о реальность богиня остается божеством... временно лишенным полномочий божеством. Но, не будем о грустном. Продолжаем, о чем там было? Ах, да, все еще об утре. Так вот - падение с небес лицом о реальность - это когда, ложишься спать верховным божеством, а просыпаешься от противной и, вот ведь угораздило, знакомой ноющей боли в левом предплечье. - Вот ведь делать нечего по утрам, не уже ли, этот мужлан неотесанный в такую рань уже жаловаться успел сбегать, или он прям с вечера вчера докладываться побежал, - приводя себя в порядок, сквозь зубы высказывала свое недовольство Паркинсон. Это чей там занудный голос "богини не ругаются сквозь зубы" - запиши себя в покойники! Богини делают, что хотят. Да, да, да, и к "приводить себя в порядок, заставляя себя ждать" это тоже относятся. От ожидания богини еще никто не умирал... Ладно, ладно, по такому случаю богиня может и без идеального маникюру из дому выйти. Маргарет скривилась, от усилившейся боли, вызванной метки, и аппарировала в так называемый штаб Пожирателей Смерти. - Вызывали? - появившись в зале совещаний, спросила Паркинсон.
Lord Voldemort: "Сразу убить или чуть позже?" - задумался Волдеморт, смерив сквозящим презрения взглядом, явившуюся по его зову даму, которой по-хорошему следовало бы сейчас в ногах валяться у своего господина, обтирая собой полы его черной мантии, и молить о прощении в попытке достучаться до его милосердия. - Не сильно отвлек? - с недобрым сарказмом произнес в ответ Лорд на ее крайне неучтивое «вызывали?». И только сейчас обратил свой взгляд на длинный стол, по которому меж чашек ползла змея, однако внимания на ней задерживать не стал, Николь в данный момент его интересовала мало (далеко не уползет), а вот Паркинсон... - Я полагал ты сама изъявишь желание явиться ко мне, - говорил он резко и громко, обращаясь к всё той же Маргарет, и подошел к ней ближе. Ее срок жизни сейчас зависел только лишь от того, как скоро Волдеморт выяснит, что же именно произошло с той палочкой, которую он так жаждал заполучить. Маг продолжил: - Не догадываешься, зачем я тебя вызвал? Утром мне Долохов должен был принести одну волшебную палочку, забрав ее вчера вечером у тебя. Но не принес, чем сильно подпортил мне настроение, - раздосадованно вздохнул Лорд, продолжая не особо старательно, но все же создавать видимость спокойствия. - А знаешь, кого он назвал виновным? Да-да, именно тебя, Маргарет… . А я ведь говорил тебе, что эта палочка для меня очень важна..., - качая головой он на глазах менялся в лице, бушующий внутри него гнев рвался наружу, а залитый кровью взгляд пронзительно смотрел сквозь щелки маски прямо в глаза Пожирательницы. Не сдержавшись, Волдеморт в порыве злости сорвал со своей слуги маску и следом возвратным движением руки отвесил ей со всей силы пощечину, полагая, что так ему станет легче. - Очень важна! - громко повторил он свои последние слова, акцентируя на них все внимание мисс Паркинсон. - А теперь рассказывай, как ты ее потеряла. Живо! Пока, клянусь Салазаром, я не убил тебя!
Margaret Parkinson: Маргерет взвизгнула от боли, отшатнулась в сторону от сегодня похоже особо нервного... эх, как же его там называть... повелителя? Да, как вообще у богинь могут быть повелители - чушь! Бред. Мага? Так они все маги, и не звучит как-то "маг посмел ударить богиню", а щека-то болит. Ладно, пусть остается Лордом, - богиня не в настроении, конечно, но что ж поделаешь, деваться некуда, придется милостиво прощать. Это кто там посмел спросить, а почему, - сдохните, не ваше дело! Потому что! У богини всегда есть причины на те или иные поступки, и она не обязана не перед кем отчитываться. Морщась от боли, Маргарет приложила руку к больной щеке, - кошмар, а вдруг синяк останется, и это в придачу к явно испорченному макияжу, - катастрофа! Такое хамство по отношению к божеству. А все из-за кого? Из-за какого-то не грубого мужлана, которому место в диком лесу, но который не поленился с утра прибежать и пожаловаться. "Ненавижу," - все еще кривясь от боли, мысленно возмущалась Маргарет. Богини такое не прощают - это раз. А во-вторых,... Так, кто там лезет, говори быстрее свое во-вторых, - умри и не торопи богиню! Так вот, о во-вторых, богини могущественнее простых смертных, а значит, чтобы там не говорил с утра этот хам, богиня легко исправит ситуацию в свою пользу. - Долохов соврал, - безапелляционным тоном заявила Маргарет.
Lord Voldemort: Что это? Беспросветная наглость или беспросветная глупость? Или совокупность того и другого? В любом случае, два этих качества, присущих мисс Паркинсон, в равной степени раздражали Темного Лорда. Хлесткая пощечина, которой наградил ее Волдеморт, по праву могла сойти за божественный дар в сравнении с заслуженной ею авадой, впрочем, девушка, судя по всему этого не осознавала и продолжала все более и более усугублять свое положение. Ее смелая и в тоже время нахальная попытка изобразить из себя невинную жертву вызвала в маге стойкое и непреклонное желание стереть Паркинсон в порошок. - Ты принимаешь меня за идиота? – поинтересовался он и, взглянув ей прямо в глаза, отрезал. – Зря. Кончик его волшебной палочки смотрел на Маргарет, и в следующую секунду с тонких губ слетело так называемое «непростительное»: - Круцио! – Лорд с легкостью простил себе его. Он возвышался над девушкой, ее жизнь целиком и полностью была в его руках, пешка, с которой он поступает так, как ему заблагорассудится. И она осознает это прежде чем умереть, Волдеморт вдолбит это в ее голову. - Мне невозможно соврать! – говорил он, следя за каждым телодвижением Маргарет. Осмелится ли она потянуться за своей волшебной палочкой? Понимает ли, что у нее нет ни малейшего шанса противостоять самому сильному темному магу современности? Лорд специально не отнимал у нее возможности хотя бы попытаться защитить себя, если вдруг эта мысль возникнет в ее бестолковой голове. Тем временем он продолжал: - Любую ложь я вижу насквозь, так что не советую скрывать что-либо от меня, Маргарет, тебе же хуже будет, - в его голосе звучала угроза. – Вчера Долохов не получил от тебя палочку и я, как минимум, хочу узнать причину, по которой ты не передала ему ее, хотя на то был мой прямой приказ!
Margaret Parkinson: Каждая уважающая себя богиня... Да, провалитесь эти божественные правила! В данный момент Маргарет было не до этого. Ей было вообще не до чего. Для нее сейчас не существовала это комната со что-то говорящим ей Лордом, для Маргарет не было ничего и за пределами залала советов. Ничего. Весь ее искрящийся мир самолюбования сузился до одного лишь слова "больно". Нет, не так, а БОЛЬНО. Хотя, нет, и это тоже не верно. Можно хоть сто раз повторить, прокричать слово "боль", а все равно не возможно описать всей жути от ощущения боли в каждом выворачивающимся суставе, в каждой клеточке противоестественно скрутившихся мышц, в каждом дюйме вот-вот готовой лопнуть кожи, в сжавшихся от невозможности вдохнуть легких, и, конечно, в голове, готовой расколоться от судорожного метания нервных импульсов и от этого жуткого, пронзительного крика. "Да, кто посмел травмировать богиню еще и этим кошмарным ором," - по слогам, по осколкам кое-как собрала какую-то каплю самообладания Маргарет, прежде, чем осознала, что этот "кто" - она сама, это ее то ли то ли вопль, то ли плач жутким эхом проноситься по пустым коридорам этого дома, и возвращаясь бьет по ушам дополнительной... да, куда уж больше!... болью. Но молчать было еще сложнее, потому что все было слишком... слишком больно, слишком страшно замолчать и услышать хруст собственных неестественно вывернутых костей. Да, быть по эту сторону "круцио" оказалось слишком невыносимо даже для богини. Тем более для богини! Да, как можно так с ней обращаться... Почему?... Больно... Чудом собравшиеся пару секунд назад мысли вновь разлетались мелкой пылью в никуда, оставляя лишь... нет, это была не мысль, а это был стон отчаяния: "Я больше не могу это терпеть!" - Нет! - заверещала сквозь рыдания Маргарет, - нет! Не надо! Голос сорвался. Богиня вновь начала захлебываться собственным криком и болью. - Не надо! Не надо! Я расскажу все! Не надо! - задыхаясь от боли и давясь слезами, Маргарет уже давно ничего не требовала, она умоляла.
Lord Voldemort: Мутная кроваво-красная пелена, стоящая перед глазами начала спадать, Том, крепко держась рукой за спинку стула, сделал жадный и глубокий вдох полной грудью. Под ногами вновь ощущалась твердая поверхность, а в груди хоть и слабое, но все же, сердцебиение. Опустив взгляд, Риддл смотрел себе под ноги, где прямо под ним извивалась змея. Внутреннее, а скорее уж душевное его состояние вряд ли в данный момент можно было назвать нормальным и стабильным. Он только сейчас ощутил, как «пришел в себя» - для последних двух слов в данном случае было применительно понимание исключительно в прямом смысле, потому как еще несколько секунд назад его восприятие окружающего мира принимало совершенно иную, не свойственную живым людям, обособленную от физического тела, форму. А сейчас… мгновение за мгновением в абсолютной тишине темного мага начинало пробирать то, что другие назвали бы ужасом. Ужасом от того, что испытал. И нет, это не было страхом неизвестности. Как раз таки наоборот, эти ощущения ему были очень знакомы. Он понял, что только что произошло. Но как? Небрежно оттолкнувшись от спинки стула, так, что тот, покачнувшись, с грохотом упал на пол, Волдеморт сделал несколько шагов и уткнулся носком ботинка в распластанное посреди зала тело. Бледная и молчаливая… глаза Паркинсон безжизненно смотрели куда-то вперед. Зеленый луч намертво сразил ее, не дав ни малейшего шанса для оправдания. Все, что она собиралась рассказать Темному Лорду, он, потеряв терпение, выведал сам, применив к ней заклятие легилименции. После чего излюбленная Риддлом «Авада Кедавра» не заставила себя ждать. Слишком серьезную ошибку допустила эта дура, позволив себя облапошить какому-то школьнику. И смерть бы ее совсем не вызывала никаких эмоций, если бы не одно «но». Убив Паркинсон, Том следующим действием разорвал свою душу…. Вот именно с этого места начинался полнейший ступор. Да, он собирался сделать еще один хоркрукс и в последнее время много думал о возможном сосуде, но не мог же…. Или мог? Лорд резко обернулся назад и цепким взором смотрел на змею. Еще минуту назад он был в ней, был в змее, его разум на секунду перенесся в инородное тело и оставил там частичку души. - Как такое могло произойти? – медленно, почти что по слогам спрашивал он то ли себя, то ли змею. – Как?! Хоркрукс – хранилище души. Вечное хранилище! Оно должно быть вечным, иначе полностью утрачивает смысл! Так как змея, а точнее даже человек… любое живое существо(!), смертное по своей природе, может стать хоркруксом? Наследник Салазара мгновенно был охвачен гневом, который начал отдаваться пульсирующей болью в висках. Он вскинул крепко зажатую в руке волшебную палочку и, направив на гадюку, выкрикнул: - Homorphus! Далеко не уползет. Подойдя к девушке, Том схватил ее за запястье и, подняв рывком с пола, швырнул на один из стульев, тот, на котором сам сидел во время собрания. - Я ведь не тронулся пока еще умом, - говорил, он, склонившись над Николь, после чего выразительно перевел взгляд на полупустую чашку с настоем и вновь посмотрел на девушку. – Что это за чай? Ответ он, разумеется, уже знал и, тем не менее, хотел послушать немку… лишь бы та не затягивала, терпения его секунды через две грозилось исчерпать себя.
Nicole von Agini: Создавалось ощущение, что время, ускорившись в несколько раз, неслось с немыслимой скоростью. Вот, казалось бы, буквально мгновение назад гадюка из-за чашки смотрела на явившуюся так не вовремя, по змеиным понятиям, как там ее имя - Паркинсон, и вот уже этой Маргарет нет в живых. Все произошло как-то слишком стремительно. И как-то жутко. Нет, змею не испугал сам факт убийства. Такие вещи ей были не в новинку. Жутко было другое. Гадюка не могла понять, почему в какой-то момент она вдруг увидела происходящее с двух сторон: с привычного ракурса - вот чашки, газета, стол, а там вот темный маг убивает нерадивую сторонницу, и одновременно, неожиданно для себя, змея увидела другую картину - стол, чашки, гадюка, где-то на уровне бокового зрения, и труп у ног. Змее стало действительно страшно. "Не уже ли я сошла с ума," - подумала рептилия, и ужаснулась собственным мыслям, нет, раз она способна рассуждать на такие темы - она не сумасшедшая, но тогда что? Почему? Почему у нее в голове два одинаково ярких воспоминания этого убийства? Почему она одновременно видит глазами свидетеля и убийцы? Или и правда, это просто помешательство? Змея задергалась всем телом, пытаясь вынырнуть из пугающего воспоминания как будто из воды. Но все равно в голове упорно было две картинки. Гадюка дернулась сильнее и рухнула со стола. От падения перехватило дыхание, и на какие-то доли секунды отключилось сознание. Очнулась Николь почему-то уже не змеей. Очнулась от того, что ее бесцеремонно схватили и выдернули с пола на стул. Впрочем, девушка не обратила абсолютно никакого внимание на столь грубое обращение. В данный момент ей было все равно. Ее волновало лишь одно - почему воспоминаний в сознании все так же два. Почему? Мужчина между тем пытался ее что-то сказать. Николь смотрела на него невидящим взглядом. Слова доходили до нее, как сквозь толщу воды, а понимала она и того меньше. А потом девушка почувствовала вторжение в свое сознание, и пугающее двойное воспоминание не на долго отступило, на его место пришли почему-то мысли о недавнем чае... Ах, да, кажется ее про него и спрашивали, - кое-как наконец-то сообразила Николь. - Es nicht der Tee. Es ist Zaubertranke,* - кое-как выдавила из себя ответ Ники. *Это не чай. Это зелье.
Lord Voldemort: С готовностью произнести "авада кедавра" Волдеморт сильно вдавил кончик волшебной палочки в открытую шею девушки. Желание прикончить ее было в разы сильнее, чем то которое он испытывал по отношению к Паркинсон. Но, то ли время действия зелья закончилось, то ли испытанное Лордом потрясение прояснило его рассудок... он промедлил в самый последний момент, с безысходностью осознавая, что убей сейчас эту девчонку - он потеряет часть своей души. "Вот тварь", - думал Том ни о ком ином, а о сидевшей перед ним девушке, более подходящего к ней определения было не придумать. Ее потерянный и ничего не понимающий вид ни сколько не ослаблял в нем гнева, а немецкий лепет, которым она ответила на вопрос и вовсе за связную речь принят не был, лишь чтением мыслей он выдрал из ее сознания "Zaubertranke", что по-немецки значило "зелье", и понял, что девушка с перепуга слов английских подобрать не может. Но уж пусть постарается и подберет их все же. Переходить на немецкий Лорд принципиально не собирался. - Какое зелье? - убрав палочку от шеи и развернув ее подбородок так, чтобы взгляд Николь был сосредоточен только на нем, спрашивал он, четко выговаривая чуть ли не по слогам, чтобы до девушки лучше доходили его слова. - Зачем ты это сделала? – Маг сильнее сжал подбородок, не давая ей возможности пошевелить головой. - Говори. Сейчас Риддл сильно жалел, что не убил ее в самую первую их встречу, это была наибольшая из содеянных им глупостей, из-за нее он лишился части души, и это так просто не сойдет с рук ведьме. Он не в прямом так в переносном смысле вытрясет из нее душу за выкинутый с «чаем» фортель. Все же в первую очередь Лорд винил во всем Николь, а не собственную непредусмотрительность. И церемониться с девчонкой он не собирался, эта безмозглая тварь ответит за содеянное по полной программе.
Nicole von Agini: В сознании все так же мелькало двойное воспоминание, путая все остальные мысли. "Не сходи с ума, соберись," - то и дело повторяла себе Николь, но безрезультатно, даже боль от воткнутой в шею палочки, а потом и от грубой хватки чужих пальцев на лице, не помогла сосредоточиться. Мысли разбегались испуганными мышами, оставляя лишь это проклятое двойное воспоминание. В то же время способность делать логические выводы была бы сейчас очень, кстати, ее пытались убить, но не смогли, рука не поднялась - почему? Интересный вопрос. И никаких сил рассуждать на эту тему. "Я позже... позже об этом подумаю... сейчас главное не сойти с ума окончательно," - в отчаяние Николь уже была готова зацепиться за любую мысль, отличную от пресловутого двойственного воспоминание. О чем ее спрашивают? О зелье? Пусть будет зелье, пусть придется признаться, но только не эта за две минуты ставшая ненавистная смерть Паркинсон, будь она проклята. - Zaubertranke... Зелье.., - не моргая, смотря в алые, полные ярости глаза, сбивчиво заговорила Николь. - Es ist Beruhigungstee... Успокоенительное... Успокаивательное... Успокоительное, - с трудом находя в перепутанном сознании, английские слова, сбиваясь на немецкий, объясняла Николь. -Anis, Wermut, Minze, Fenchel, Süßholz, Engelwurz, Kamille, - почти как заклинание произнесла девушка, - Анис... По... как же ее... нет в этом смысла... то есть, не важно... это не важно... Это просто Beruhigungstee... Успокоительное... Сознание отключает... На веритасерум похоже... но другое... по другому действует... мягче... не так явно... А не важно... Я просто спросить хотела. Про медальон. Про тот медальон. Что в нем такого, что его нужно так охранять? - кажется, перед мыслями о медальоне пасовала и проклятое двойное воспоминание, по крайней мере, будь она не ладна двойная картинка в сознании отступила, позволив девушке внятно сформулировать последние фразы.
Lord Voldemort: Ситуация все больше прояснялась. Но желания свернуть девчонке шею меньше при этом не становилось. - Хотела спросить про медальон? - переспросил Волдеморт, повысив голос, и непроизвольно, со злости, сжал своей крупной рукой ее подбородок и скулы сильнее. Мышцы напряглись. – И ты считаешь, что это была стоящая причина для такого риска? Дура. - Он небрежно, будто отшвыривая мусор подальше от себя, отпустил лицо Николь. Несмотря на выпитое так называемое «успокоительное» зелье, состояние Волдеморта в нынешнюю минуту было очень далеко от спокойствия и поэтому риск не сдержать себя и свернуть девчонке шею и впрямь был слишком высок. Что это? Издержки профессии зельевара или роковое для Темного Лорда стечение обстоятельств? Каждый из представителей этого ремесла доставлял ему проблем, не малых проблем, стоит отметить, даже этот сопляк Снейп, но речь сейчас не о нем. Сегодня Николь переплюнула всех разом, и в отношении собственной глупости и в отношении масштабов претворимой ею в жизнь пакости. На что она надеялась? То, что вызнав о медальоне, ей позволят жить дальше? А прежде наивной девочкой она не казалась. Отойдя от немки, Волдеморт в ничуть не улучшенном расположении духа продолжал спускать на нее собак: - Я ведь говорил тебе, Николь, мой медальон не твоего ума дело! Или эти мои слова ты не посчитала нужным сохранить в своей памяти? А может ты захотела сделать так, чтобы я пожалел о том, что не убил тебя? Последнее у тебя отменно получилось. И что больше всего в этой ситуации выводило его из себя, так это осознание того, что причиной стал не злой умысел, а женская глупость и банальная случайность. Предположить такого Том не мог, как и не мог придумать, что ему делать дальше. Он некоторое время, молча, смотрел на девушку, словно выбирая, каким из способов ее убьет, мучительным или очень мучительным, после чего неожиданно спросил: - Значит, тебе интересно, что такого ценного в моем медальоне? А ты слышала когда-нибудь о хоркруксах?
Nicole von Agini: Сводящее с ума двойное воспоминание все так же маячило в сознании, в какой-то момент Николь отказалась от попыток выкинуть его из головы, решив смириться, привыкнуть. Пускай двойное, и что? Никто ведь не знает. Пусть обитает в сознании. Как ни странно, такое метод оказался эффективнее, как только Николь перестала бороться и пытаться свести два воспоминания в одно, стало легче, мысли в голове вновь постепенно начали обретать привычную четкость. Это было как нельзя кстати, тем более, что и повод для размышления был. Более, чем удивительный повод, надо заметить, большое поразительное "почему". Почему чуть более суток назад за вопрос о медальоне она получила удар проклятием, а сейчас же, когда она гораздо наглее проявила свое любопытство, ей противопоставлена лишь бессильная злоба? Удивительно. Что ж такого произошло в последние пару минут, что так изменило ситуацию? Да, сейчас этот вопрос волновал Николь гораздо больше, чем история медальона. Однако, от возможности услышать последнюю она тоже не откажется, тем более, что начало интригующее. "Хоркрукс." Сказать по правде, это слово Николь слышала впервые, так что девушка могла лишь догадываться о его значении по тому, что она узнала ранее. - Никого не слышала, если честно, - решила рассуждать вслух Николь, так было удобнее, хотя бы потому, что проклятое двойное воспоминание, хоть и потеснилось, но все же продолжало маячить в сознании. - Но могу предположить, что это касается медальона. О медальоне я знаю, что в него магическим путем помещено что-то очень-очень важное и ценное. Такое, что сохранность медальона становиться очень значимым вопросом. Итак, что получается, - продолжала размышлять вслух Николь, - в медальон магией поместили что-то очень ценное. И все это как-то связано со понятием хоркрукс. А теперь и я как-то с ним связана. Ведь связана? Раз я получила ответ, вместо проклятия.
Lord Voldemort: Скрывать правду о медальоне, как и о хоркруксах в целом, надобности, по мнению Волдеморта больше не было. Позволить же Николь и дальше жить в неведении, было бы одним из худших решений, точно таким же, как выкинуть свой медальон где-нибудь посреди Косой Аллеи и уйти, оставив его на веление судьбы. Пускай девушка знает, на что сама себя обрекла. - Да, ты связана с ним, - ответил маг на вопрос немки, выслушав до этого ее длительные логические выводы, которые, стоило признать, были не так далеки от истины. И если бы она когда-то читала о хоркруксах, возможно, что и сама пришла бы к полной разгадке этой тайны. - Хоркрукс, - говорил он, - это любой сосуд, в который маг заключает часть своей души, и душа живет в нем, пока этот сосуд цел, то есть многие годы, сотни и даже тысячи лет. В то время как наше тело стареет и умирает, душа, спрятанная в хоркруксе, дает возможность магу, после своей смерти, возродиться вновь, сохранив при этом всю память, накопленный опыт и знания. Мой медальон как ты уже наверно поняла и есть тот самый хоркрукс, в котором спрятана часть моей души. Вот почему он так важен для меня. Его защита - гарантия моего бессмертия. Про наличие остальных хоркруксов он не счел нужным рассказывать, девушке более чем хватит знания и об одном, помимо того, которым она сама отныне является. - Теперь ты догадалась, какая именно связь между тобой и ним? – Не отводя взгляда, он смотрел на Николь. – Хотя тут уместнее говорить о связи между тобой и мной. Столь испугавшее тебя двойное воспоминание… Ты разве так и не поняла, что видела происходящее моими глазами? – Маг сделал паузу и посмотрел на лежащую в центре зала Паркинсон, после чего неторопливо продолжил. – Разорвать душу не так просто, для этого необходимо совершить убийство. А уж затем она помещается в выбранный магом предмет, который и становится хоркруксом. Вот только использовать в качестве сосуда живое существо…, - здесь Лорд сделал очередную паузу, его выразительный взгляд желал скорейшей смерти немке. Наконец, подобрав наиболее тактичную фразу, звучавшую в общем контексте скорее как издевка, он закончил предложение, - это не вполне практично. Собственно, теперь ты мало чем отличаешься от моего медальона, Николь, теперь ты тоже хоркрукс, - подытожил маг. Ему казалось, что девушка должна понять всю серьезность своего положения и начать уже волноваться за свою дальнейшую судьбу. - Вот и весь ответ. А проклятия избежать ты зря надеешься. – Волшебную палочку Волдеморт из рук и не выпускал. – Да, я не могу тебя убить, но превратить во что-то менее прихотливое…. А почему бы и нет?
Nicole von Agini: "Бессмертие," - глаза Ники алчно блеснули, какое сладкое слово, и почему ей никогда раньше не попадалось ни слова о хоркруксах. А может и хорошо, что не попадалось, есть и другие способы достижения этой цели, без риска для души. Или нету... А впрочем, поздно рассуждать о подобном, она уже по другую сторону понятия "хоркрукс", а значит, о недостатках и преимуществах размышлять поздно. Да и не до этого сейчас. Ее пытались запугать - это бесспорно. Вот только, в действительности, слова мага возымели на Николь прямо противоположный эффект. Она больше не боялась. А чего бояться? По сравнению с "хождением по лезвию ножа" в первую встречу (такой цвет глаз признак сильной магии связанной с душой, а чем ценен медальон и прочие самоубийственные, как оказалось, вопросы), сейчас Николь жизнью не рисковала. Разве что легкая опасность угрожала форме, но это Ники считала поправимым делом. - Превратите во что-то менее прихотливое? А будет ли от этого больше практического смысла. Трансфигурация изменяет лишь форму, а срок жизни, так сказать, остается прежним. К тому же менее неприхотливое, оно ведь и более беззащитное. Может лучше модифицировать эту форму? Как вы думаете, можно воспроизвести небезызвестный камень по воспоминаниям Фламеля?
полная версия страницы